Антония и тринадцать снов. Исследование одного случая.
Antonia and thirteen dreams. A single-case study.
Almut Schweikert
Stiftung Szondi-Institut, Zürich
Szondiana 2017
Аннотация
Во время психотерапии с Антонией, женщиной лет сорока, тест Сонди показал значительную агрессию, о которой Антония, казалось, не имела ни малейшего представления, когда она впервые приехала ко мне. Ранняя потеря ее отца (самоубийство) в возрасте десяти лет оставила сложную комбинацию бессознательного гнева и чувства вины. С помощью расшифровки стенограммы отдельных сеансов терапии я покажу, как Антония раскрыла свой собственный конфликт с помощью анализа сновидений. Результаты теста Сонди оказались решающими, в сочетании с конкретными потребностями, представленными в генеалогическом дереве Антонии. Во время этой психотерапии мы использовали как терапевтическую, так и диагностическую ценность теста Сонди.
Первоначальный контакт с Антонией
Я рада поделиться с вами этой психодинамической, судьбоаналитической практикой. Это комбинация работы со сновидениями (анализ сновидений), десятипрофильный тест Сонди и анализ семейного древа. Антония оставалась в терапии на 40 еженедельных сессий сроком на один год. Во время ее первой встречи со мной Антония была женщиной лет сорока. Она была довольно привлекательной и очень очаровательной, с великолепной улыбкой. У Антонии был одиннадцатилетний сын, и она была разведена. Муж оставил ее пять лет назад.
Антония пришла ко мне, потому что у нее был диагностирован рак молочной железы, и после лучевой терапии она страдала депрессией.
Она посещала психиатра, с которым я работала дважды, и к тому времени, когда она провела первую сессию со мной, у нее не было симптомов. Сознательно, она чувствовала себя хорошо. В этом была проблема в терапевтической работе с Антонией. Антония пыталась убедить меня, что с ней все будет в порядке без дальнейших сеансов психотерапии, а я пыталась убедить ее остаться и начать терапию. Зачем?
Что заставило меня удержать ее?
Это была информация, которую Антония предоставила мне в последние минуты ее первого сеанса терапии. Антония сказала мне, что ей не повезло в любви, ее партнеры, как правило, отказывались от нее. Это было то, что я нашла удивительным, так как она казалась такой нееврейской, очень женственной, с длинными волосами, в целом очень привлекательной. Ее муж сказал ей, что причина, по которой он оставил ее, заключалась в том, что она была слишком хороша для него. В дополнение к этому, ее бывший партнер неоднократно оставлял ее ради другой женщины, но потом возвращался к ней. И Антония принимала его все восемь раз. Антония сказала мне, что она бы сделала все, что он захочет.
И вот в самом конце последней сессии, когда мы уже поднялись со стульев, Антония быстро сказала, что ее отец страдал от депрессии и покончил жизнь самоубийством, когда ей было десять лет. Антония также сказала, что тот факт, что она упомянула об этом сейчас, было чем-то, что она никогда бы не сделала пару лет назад. Она сказала, что боялась еще одной депрессии, как та, что у нее была сейчас, это было причиной того, что она приехала и встретилась со мной.
С этими последними словами Антония оправдала необходимость психотерапии.
Но две души, увы, жили в ее груди! Должна ли Антония пойти на дальнейшую эмоциональную работу? Должна ли она посвятить себя психотерапии, потому что я сказала, что это важно, или она должна уйти, потому что это было намного комфортнее, потому что сегодня она чувствовала себя хорошо?
Достижение через сопротивление
Чтобы вытеснить сопротивление, которое проявилось в ее нежелании начинать психотерапевтическую работу, я решила провести некоторую психообразовательную работу о важности сновидений. Почему сновидения? Я решила попробовать работать с анализом сновидений, потому что у Антонии была значительная стабильная структура, и сны могут быть очень полезными для выявления основного конфликта.
Я сказала Антонии, что мы должны быть уверены, что она не оставляет терапию, то есть уходит отсюда с возможным бессознательным чувством вины. Я объяснила ей, что это серьезно, потому что она может захотеть использовать самонаказание вместо того, чтобы противостоять ее чувствам вины. Но только когда она столкнется с тем, что именно она обвиняет в себе, сможет ли она решить, собирается ли она сделать репарацию (компенсацию) или может ли она успешно разоблачить обвинение в садистски функционирующем супер-Эго. Вскоре у меня сложилось впечатление, что Антония бессознательно наказывала себя тем, как она прожила свои отношения. И я поговорила с ней об этом. Поскольку мой опыт работы с уклонением от вины и проблемы, возникающие в результате этого, заключается в том, что этим конкретным клиентам нужна информация для поддержки этой внутренней части, которая хочет избавиться от конфликта. Здесь я, как терапевт, могу протянуть руку клиенту, так сказать.
Антония поняла, и она начала вспоминать свои сновидения. Ее сны довольно быстро показали ей, что она, бессознательно, все еще довольно занята своим отцом. Во время второго сновидения ей пришлось вернуться на похороны какого-то дальнего родственника, хотя во сне она вообще не хотела идти туда. Дальний родственник оказался ее отцом «под прикрытием», потому что похороны были такими же, как и ее отца (на самом деле). Там было много людей, и она чувствовала себя такой шокированной, такой расстроенной. Антония была впечатлена этим открытием и начала говорить о том, когда в последний раз видела своего отца. Все, что она могла вспомнить, это то, что он спорил с ней. Но она совершенно не могла вспомнить саму проблему.
Нам нужно было узнать, действительно ли Антония чувствует себя виноватой, и если да, то почему, по какой именно причине? Что поможет понять, узнать, что именно произошло в связи с ее чувствами, когда она в последний раз видела своего отца?
В ходе терапии Антония смогла восстановить, что случилось в тот день. У нее была драка со своей подружкой, и она ворчала вслух об этом, пока ее отец, мать и пятилетняя сестра садились обедать. Антония вспомнила, что ее отец, который был тогда в депрессии, очень рассердился на нее и сказал, что она никогда не должна жаловаться или громко кричать на кого-то.
Антония почувствовала себя оскорбленной и покинула стол. Она вспомнила, что очень надеялась, что отец пойдет сразу за ней, но он этого не сделал. Он ушел в скорости после этого, и Антония больше не видела его живым. Он принял смертельную дозу своих обычных антидепрессантов и был найден мертвым через два дня.
Когда Антония восстановила эту недостающую информацию, также с помощью ее матери, которую Антония никогда не осмеливалась спросить, Антония начала разговаривать с отцом во время терапии. В ходе анализа своего сновидения она обратилась к нему напрямую. У нее вырвались слова: «Да, папа! Я могу ругаться! Мне позволено поднять голос! И теперь я знаю, что это была не моя вина, что ты никогда не возвращался. Я не имела никакого отношения к твоему решению покончить жизнь самоубийством. Это была не моя вина. Я вслух выражаю свои потребности, мне не нужно беспокоиться, это причинит кому-либо боль. А также! Меня не покинут, когда, или потому, что я что-то требую. Напротив!» (Затем она обратилась ко мне): «Я думаю, что мой муж оставил меня, потому что я никогда не противоречила ему. Когда он на что-то жаловался, я делала все, что он хотел, проглатывая свой собственный гнев. На самом деле я даже не почувствовала своего гнева. Когда Вы (Антония говорит со мной) сначала рассказали мне о моем гневе в этом пробном тесте, я не поверила ни слову, которое Вы сказали!» (речь идет о тесте Сонди).
Подводя итог:
Антония подавила все, что произошло до того, как ее отец ушел. Для Антонии было слишком опасно вспоминать, поскольку она бессознательно обвиняла себя, что она была виновна в самоубийстве своего отца. И она боялась снова потерпеть поражение! Итак, в ее отношениях с мужчинами, включая ее мужа, Антония действовала как ягненок и не осмеливалась противоречить или не соглашаться. Ее муж сказал ей, что она была «слишком хороша» для него. Антония боялась жить даже с малейшим трением с ним и в других любовных отношениях.
Тест Сонди
Затем я воспользовалась возможностью обсудить некоторые из выделяющихся результатов теста Сонди Антонии. Я обсуждала с Антонией тенденцию s +, и спросила ее: «Откуда исходит побуждение задавать тон, быть доминирующей?». И Антония поняла, что s + очень важна в ее обычной повседневной жизни. До сих пор функция s + в ее жизни была очень подавлена, поэтому казалась странной и совсем не знакомой ей.
Тест Сонди помог разоблачить проблему агрессии, с которой столкнулась Антония. Взгляните на это. Какой красивый тест! Я бы даже не догадалась.
Мы видим огромное количество агрессии, и мы видим много m +!. Согласно этим результатам теста Сонди, Антония является пленницей, она цепляется (к объекту) как тревожным, так и агрессивным образом.
Тогда мы видим k- и k ±: отрицание, репрессию (k-) и компульсивное Ich Sch (± 0), а также склонность скрывать всю агрессию, маскировку, см. hy-.
Антония, вероятно, потратила много сил на маскировку своей агрессии: hy- !! с s +!
Какую огромную работу она должна была взять на себя за все эти годы!
И посмотрите на все нули в факторе p. Антония, вероятно, не могла действительно воспринимать ее потребности. Из-за пограничных конфликтов (агрессия + + вместе с сильным страхом быть оставленной, m + !!, ее p практически устранена).
Тест показывает, насколько сложным было для Антонии, вступить в контакт со своей собственной агрессией.
Обратите внимание также на безвыходность и одиночество в SCH-векторе EKP (ЭКП). Как и склонность чувствовать себя обиженной (p +!). Обратите внимание также на ее ярость (e!) И огромную потребность в любви и нежности в личных отношениях.
Использование результатов теста Сонди в прямом терапевтическом смысле.
Затем, Антония пошла дальше, чтобы превзойти и интегрировать ее s +.
На уровне s + в ее характере и семейных чертах она узнала, что ее родственники, отец и мать, очень хороши в работе руками. Они любили работать в доме и около него, выполняя строительные и тяжелые работы. Ее отец построил родительский дом. Антония проводила ремонт своего дома в то время, когда она проходила у меня терапию. Она любит сверлить дыры и очень любит боевой спорт (каратэ, дзюдо), как и ее сын.
Антония начала понимать, что есть еще больше, чем пытка и контроль, или садистская агрессия.
Она явно вздохнула с облегчением, казалось, что с ее плеч снято бремя. Как будто она прибыла «домой» и теперь готова начать интегрировать ее s +, когда она рассказывала мне, как это работало в семье: как бабушка шлепала по боку дедушку лоскутом, когда он храпел ночью. Или как сама Антония выталкивала своего сына из дома на уроки каратэ, и еще ...
В свое время, на терапии Антония пришла на стадию признания своего чувства доминирования. Она открыто призналась, что любит быть доминирующей, любит спорить, имеет острый язык и осмеливается показать больше своих s +. Антония, похоже, счастлива жить со своей вновь открывшейся воинственностью. В ходе терапии Антония влюбилась в мужчину, с которым она осмелилась больше жить в своей склонности к s +. Брак с ее новой любовью казался выгодным, так как он принял Антонию с ее склонностью задавать тон. Интересно, что он также испытал потерю в своей жизни (его бывшая жена оставила его), поэтому Антония могла разделить с ним страх отказа от него, и это связало их.
Вывод
Это была комбинация анализа сновидений и работы с тестом Сонди, благодаря которой эта психотерапия превратилась в плодотворный процесс. Анализ сновидений помог нам обнаружить проблему и справиться с лечением, поскольку сны Антонии ясно показали нам, насколько она все еще была занята своим отцом; то, что она решительно отрицала на сознательном уровне, в начале ее психотерапии со мной. В ходе психотерапевтической работы с Антонией результаты теста Сонди обратили наше внимание на ее сильное, но, очевидно, полностью расщепленное s + побуждение. Казалось, что Антония в своих отношениях живет как раз наоборот. Подрывное и угнетающее поведение, похоже, было чем-то, что она испытывала достаточно часто. Тем не менее, Антония смогла преодолеть и открыть свою личную связь с s +. Она обнаружила, что s + может быть весьма полезным для нее, и в ходе терапии даже смога решить проявить больше s +, особенно в отношениях. Антония была на пути к интеграции своей агрессии.
Наконец, Антония позволила себе восстановить утраченные воспоминания о том, что именно произошло, в последний раз, когда она видела своего отца. Этот факт во многом означает, что Антония «все время» знала, хотя и бессознательно, что именно произошло тридцать восемь лет назад. Она еще не была готова к этому. В какой-то момент, ближе к концу терапии, Антония была сама совершенно изумлена, понимая, сколько энергии она потратила, пытаясь отразить ее воспоминания на протяжении всех этих лет. Что сейчас, в конце ее терапии, казалось бессмысленным. Именно тогда мы глубоко поняли измерение усилий, предпринятых Антонией, и пришли к открытию ее страха быть виновной и оставленой.
Литература:
Grämiger, I. (1998). Kompendium der Schicksalsanalyse III. (2. Aufl.). I. Grämiger, Zürich.
Jüttner, F. (2009a). Wähle was du bist! Wege zu einem freien und menschlichen Leben. (2. Aufl.). Zürich.
Schweikert, A. (2015). Dreizehn Träume von Antonia (unveröffentl. Transkript)
Перевод на русский: Ильюша Светлана
