Теория генотропизма в свете судьбоанализа Леопольда Сонди
Зита Габрис
Университет реформаторской церкви Кароли Гаспар, Будапешт, Венгрия
The Genotropism Theory Considering the Fate Analysis of Leopold Szondi
Gábris Zita
Gáspár Károli University of the Reformed Church, Budapest, Hungary
Аннотация
"Similis simili gaudet". Как говорится в латинской пословице, подобное радуется подобному. Эта идея служит основой для теории генотропизма Леопольда Сонди. В XX веке эта теория вызвала сомнения не только в психологических школах, где концепция генетической детерминации была отвергнута, но и у всех современников, которые использовали основанный на генотипах тест Сонди, из-за состояния развития генетических наук на тот момент. Теория генотропизма преодолевает разрыв между науками о биологии и психологии и проливает свет на незаметные наследственные факторы, которые изменяют действия человека и бессознательные решения относительно их партнера, карьеры, болезни, дружбы и формы смерти. Это исследование представляет собой литературный обзор о создании концепции генотропизма, теории биологического и психологического фундамента, неверии и разногласиях, которые она вызывала на протяжении всего своего существования. В результате, вызывающая разногласия теория одного из самых известных психиатров в соответствии с результатами постоянно развивающегося и перспективного расширения зарубежных и венгерских этиологических и генетических исследований, которые доказали, что теория генотропизма Леопольда Сонди становится все более и более признаной, как в исследованиях, так и в области терапии.
В случае магнитных полюсов противоположности притягиваются друг к другу. Хотя есть латинская пословица: «Similis simili gaudet» ("Подобное радуется подобному"). Можем ли мы идентифицировать себя с этим высказыванием? Эта идея проявляется в наших еженедельных действиях, поведении и выборе? Мы можем приблизиться к ответу благодаря теории генотропизма Леопольда Сонди. Леопольд Сонди является одним из самых известных венгерских неврологов, психиатров, адвокатов психоанализа 20-го века, автором судьбоаналитической теории системы инстинктов и создателем теста Сонди (Gyöngyösiné Kiss, 1999, 2002).
Он работал в Неврологическом и Психиатрическом отделениях клиники Аппони в период между 1919 и 1924 годами, в то время как между 1924 и 1926 годами он работал в эндокринологическом и патологическом отделении. Он был переведен в Патологическую и терапевтическую лабораторию в 1927 году (Gyöngyösiné Kiss, 2016). В течение многих лет он проводил множество исследований в области эндокринологии, конституционной биологии и наследственной биологии, которые он в основном проводил на несовершеннолетних. Во время этой работы он исследовал около тысячи родовых древ и понял, что есть видимые следы тех же заболеваний в семейных древах женатых индивидуумов. Это открытие послужило основой для публикации его судьбоаналитических исследований в 1937 году (Gyöngyösiné Kiss, 1999, 1999, 2002, 2007, 2016, Hargitai, 2008).
Леопольд Сонди поставил концепцию судьбы в центр психологии. Согласно судьбоанализу, как он выяснил, наследственные факторы, несущие силу и обуславливающие судьбу, противоречат сходной силе судьбы нашего внешнего опыта, поэтому судьба человека синтезируется во время таких биопсихологических боев (Бенедек, 1987).
Судьбоанализ — это школа глубинной психологии, которая опирается на теорию бессознательного Фрейда и тесно связана с психоанализом, но больше углубляется в эту тему: изучает родовое бессознательное (Szondi, 1969). Сонди помещает судьбоанализ среди школ глубинной психологии следующим образом: Фрейд фокусируется на онтогенетических переживаниях - полученных в детстве, Юнг занимается символами и их эффектами, происходящими из филогенетики — эволюции человека, тогда как судьбоанализ преодолевает разрыв между двумя системами, путем изучения роли формирования судьбы генеалогически — наследственных факторов. Задачей судьбоанализа является исследование — и, возможно, управление — сил, которые определяют нашу судьбу (Бенедек, 1987).
Во время своей работы Сонди отметил замечательное явление, что определенное наследственное заболевание, такое как шизофрения, может появляться не только у прямых потомков, но и у лиц, с которыми они создают семью. В результате одни и те же гены скрыты у избранных супругов, как у родственников по крови. Это поднимает вопрос: «Почему человек, который, по-видимому, здоров, судя по его фенотипу, выбирает себе в супруги среди всех людей, человека, в котором проявляется ген данной болезни?» (Benedek, 1987). Причина в том, что, хотя человек был здоровым с точки зрения фенотипа, ген болезни все еще был скрыт в его или ее генотипе. Сонди понял, что инстинктивный выбор направлен латентным геном болезни (Benedek, 1978). Это теория генотропизма, ставшая доктриной судьбоанализа. На протяжении всей своей жизни Сонди с уважением и восхищением относился к своему «хорошо сформированному» интеллектуальному созданию (Bereczkei, 1999).
Чтобы лучше понять суть этой теории, необходимо установить четыре важных определения, которые в единстве друг с другом составляют основу идеи: инстинкт, ген, генетическая теория и тропизм. «Все создающие и поддерживающие условия человеческого существования коренятся в инстинктах. Это факторы, которые определяют все действия человека, все их поведение, усилия, потребности и личные желания. Инстинкты проникают в самые глубокие уровни нашего существования» (Szondi, 2002).
«Судьбоанализ прослеживает каждый инстинкт обратно к генам». Гипотеза судьбоанализа гласит, что источником инстинктов являются гены, которые влияют на поведение каждого человека от рождения до смерти (Vleminck, 2008). «Совокупный характер инстинктов определяется совокупным характером генов. Основываясь на своей собственной уникальной структуре, гены являются наименьшей субстанцией природы, возможно, только на молекулярном уровне, которые отвечают за наследование качеств и реакций человека» (Szondi, 2002).
«Согласно генной теории инстинктов, инстинктивные действия определяются конкретными генами» (Szondi, 2002). Это инстинктивные гены. Теория генов предполагает, что древние субстанции, которые наследуются на протяжении поколений, могут быть обнаружены. Эти гены присутствуют в каждом инстинктивном поведении и реакции (Szondi, 2002). Из теории генов вытекает, что инстинкты направлены на восстановление более раннего состояния, которое они уже имели во время эволюции человека (Варга, 2016). Сонди предполагает, что латентные гены, которые остаются скрытыми в генотипе, бесфункционны, но это те гены, которые становятся определяющими для инстинктивных выборов. Он назвал это явление генотропизмом (Benedek, 1987). Сходство в генах состоит в том, что каждый семейный ген завещает определенное стремление (побуждение) следующим поколениям (Варга, 2016).
Тропизм — это термин, взятый из науки этологии, который определяет физико-химическое притяжение от внешнего источника, который побуждает данное растение или животное поворачиваться в направлении или приближаться к данной притягательной силе (Benedek, 1987). Сонди создал определение генотропизма с использованием этого термина, который является био-психологическим подходом, поэтому он преодолевает разрыв между науками о биологии и психологии. Следовательно, генотропизм — это бессознательное побуждение, которое специфически влияет на гены. Принимая более строгий подход, он относит это определение к человеку чей генофонд выбирает определенный генофонд другого человека, профессию, болезнь или способ смерти (Szondi, 1969). Сонди назвал наследственную тенденцию, ведущую к тому, что люди были биологически взаимно притянуты к членам своей семьи, родовым (семейным) бессознательным (Vleminck, 2008).
Теория генотропизма имеет несколько значений, которые применяются к разным уровням реальности. Во-первых, генотропизм указывает на притяжение между носителями идентичных генов. Кроме того, он представляет собой определенные модели, которые проходят через поколения (Hughes, 1997).
Другое определение гласит, что «генотропизм — это процесс, в котором идентичные или родственные генные факторы генофондов, т. е. побуждения родового бессознательного, привлекают двух людей друг к другу и удерживают их вместе» (Szondi, 1996). «Рецессивные гены угнетены и, следовательно, более динамичные элементы, которые проявляются у потомков: эти наследственные инстинктивные силы определяются внутри нас и нами» (Hargitai, 2008). Эти скрытые гены сражаются друг с другом, чтобы вернуться в различные области жизни в такой форме, которая уже давно присутствует в жизни предков (Bürgi-Meyer, 1996). «Следовательно, генотропизм является одной из самых важных функции родового бессознательного. Генотропные эффекты скрытых семейных наклонностей ограничены генотипом подсознательной духовной жизни»(Szondi, 1996).
С точки зрения этой теории Сонди определил человека такой сущностью, судьба которого зависит от возможностей, предоставляемых ему как наследие предков, и от потенциала его собственного существования (Варга, 2016). «Его судьба создана в соответствии с подсознательным планом жизни, в котором основой является генотропизм» (Bürgi-Meyer, 1996).
Генотропность делится на отдельные группы в соответствии с выбранным объектом инстинкта:
Либидотропизм — это генетическое воздействие родового бессознательного на выбор в любви. Либидотропизм незаметно включается в каждом моем я-ты отношении к человеку. Это принцип, который формирует взаимоотношения каждой пары и связующую силу семьи. (Szondi, 1996). Этим он ссылается на процесс, в котором унаследованные скрытые гены двух людей — латентные гены, унаследованные в генофонде их семейного бессознательного одинаковыми или почти одинаковыми способами — оказывают притягательную силу друг на друга (Варга, 2016).
Позже Сонди обнаружил, что это притяжение не ограничивается областью выбора партнера (Kaplár, 2016; Gyöngyösiné Kiss, 1999), а к 1944 году он расширил объект выбора судьбы индивидуума со следующим:
Идеалотротропизм — это унаследованная склонность семьи и не сознательное генотропное воздействие при выборе идеалов. Эта соответствующая сила семейного бессознательного называется идеальным выбором, или idealotropism. На этой основе создаются духовные связи и отношения между партнерами, которые должны найти друг друга, согласно их бессознательно унаследованных субстанций. Наименьшей единицей таких идеалотропных отношений является дружба, а также каждая связь, которая служит общей культурной или духовной идее, относится к этой категории (Szondi, 1996).
Третья группа состоит из, так называемого, оперотропизма, который по социальному аспекту является наиболее распространенной формой проявления родового бессознательного, поскольку он проявляет свою побуждающую силу в выборе карьеры. Бессознательно, человек выбирает карьеру, в которой он получает возможность общаться с людьми, которые являются родственниками с точки зрения их генофонда. Склонность к данной профессии полностью связано с проявлением родового бессознательного. Так, например, потомки спорщиков оказываются юристами или судьями. В рамках другой группы вариантов карьерного пути отмечается, что люди часто выбирают профессию, с помощью которой они могут удовлетворять свои заданные семейные инстинкты социально приемлемым образом. Хотя, например, в одной семье одни члены могут являться преступниками, а другие занимать должность тюремного охранника. Часто способ деятельности и даже места деятельности определяются семейными факторами (Szondi, 1996).
Четвертая зона проявления родового бессознательного — это выбор болезней, также называемый морботропизм. Этот термин направлен на то, чтобы найти ответ на вопрос о том, почему определенный вид болезни становится привлекательным для кого-то из-за данной телесной травмы. Это выбор симптома, в котором важны не только конкретные заболевания, но, тем более, определенные гены семейного бессознательного, которые являются определяющими для принимаемого заболевания. Сонди утверждает, что внешние повреждения не отвечают за психологические травмы и инфекционные заболевания, скорее семейный генотип — это то, что «заклинает» их, поскольку наследственная склонность направляет болезни к тем внутренним органам, которые уже восприимчивы (Gyöngyösiné Kiss, 1999). Эта теория в первую очередь относится к расстройствам разума и нервной системы, но в определенной степени даже соматические заболевания, такие как диабет, гормональные расстройства или проблемы желудочно-кишечного тракта, также определяются родовым бессознательным (Szondi, 1969, 1996).
Родовое бессознательное также влияет на выбор способа смерти. Это называется танатотропизмом. Это относится не только к выбору человека самоубийства или возможной аварии, но также к остановке сердца, карциноме, которая может быть семейной, поскольку их появление определяется генетическими склонностями (Szondi 1996).
Можно задать несколько вопросов, касающихся этой теории: способны ли мы признать бессознательные семейные связи у других людей? Как наше подсознание знает, что выбор определенной профессии может удовлетворить наши нереализованные побуждения? (Jüttner, 2009). Почему случается, что некоторые женщины привлекают насильственных, агрессивных и нарциссических мужчин, а другие наоборот, склонны привлекать интровертов? Почему так много мужчин привлекают кокетливых женщин, в то время как другие предпочитают более консервативный тип? (Мюллер, 1997)
Следующий пример направлен на то, чтобы облегчить понимание сущности генотропизма и ответить на поднятые вопросы. Предположим, что два человека встречаются в большой группе людей — X и Y —, они привыкают друг к другу и начинают чувствовать нежную привязанность. На следующий день они это вспоминают и ощущают необъяснимое сожаление или, возможно, антипатию друг к другу. Согласно теории Сонди, эти чувства вызваны скрытыми, унаследованными генами. По его мнению, X и Y являются «генными родственниками», поскольку оба они унаследовали гены от своих предков, которые влияют на их судьбу. Притяжение связано с этим унаследованным генофондом, который может проявляться либо как симпатия, либо антипатия. Их отношение может противоречить друг другу, где X сочувствует Y, но Y чувствует антипатию к X. Это явление можно объяснить тем, что прапрадед X был азартным игроком еще в конце 19-го века, хотя X не знает об этом факте — и эти гены по-прежнему действуют, по сей день. X не играет в азартные игры, но любит делать ставки на скачках время от времени. Среди предков Y также было много азартных игроков, из которых один совершил самоубийство из-за накопленных потерь и долгов — гены которых были унаследованы. Это позорное событие оказалось секретом семьи, и это единственная причина, почему Y не знает эту историю. Несмотря на это, Y все еще посещает скачки, но не ставит ставки (Lukács, 2016).
Предрасполагающая роль генов еще больше, в случае выбора партнера или идеалов, чем, например, при выборе карьеры, где общая идея заключается в том, что окружающая среда человека наставляет его на путь определенной профессии. Это отчасти верно, особенно в тех случаях, когда сын фермера становится фермером, или ребенок адвоката выбирает гражданскую профессию. Подумайте об этом: все деньги в мире не могли убедить многих людей выбрать определенный тип профессии, в то время как другие чувствуют себя реализованными в этой роли. Внешние факторы, несомненно, в определенной степени ограничивают наш выбор. Тем не менее, гены сохраняют свою роль, даже если окружающая среда делает наш выбор труднее (Szondi, 1969).
Сонди думал, что уникальность человечества по сравнению с другими живыми существами была ясно продемонстрирована этой теорией. Абсолютизм унаследованных инстинктов у существ более высокой иерархии, как правило, мягче, так как практика, опыт и воспоминания преодолевают это. Чем более заметны инстинкты, тем меньше вероятность того, что они привыкнут к окружающей среде. Люди обладают наименьшим количеством безупречных инстинктов, так как они способны преодолеть характер репрессивных инстинктов (Варга, 2016).
Генетическая теория генотропизма часто представлялась во времена Сонди, как между психологическими школами, которые отвергали генетическую детерминацию, так и между теми, кто принимал и даже использовал основанный на генотипах тест Сонди. Непринятие этой теории было связано не только с неспособностью современников осмыслить ее, но и сама наука о биологии не могла понять, привлекают и выбирают ли люди с похожими генами друг друга. Из-за неразвитого состояния генетики не было никаких других аргументов, кроме генеалогической статистики анализа родовых древ, а эмпирические науки не могли подтвердить его обоснованность в течение достаточного длительного времени (Bereczkei, 1999, 2003).
В теории Леопольда Сонди есть определенные разногласия, поскольку, с одной стороны, он связывает людей с естественными науками, а с другой — с «когнитивными науками», поскольку он определяет генотропию посредством биологических наук с разделением клеток, а инстинкты через связь с духом. Вполне возможно, что эта двусмысленность стала причиной негативного восприятия теории в ее эпоху (Gyöngyösiné Kiss, 1999).
Первоначальная концепция Сонди была подтверждена в ходе исследований за последние годы. «Благодаря расширению эволюционной биологической модели было интерпретировано, что альтруистическое избирательное отношение индивидуумов, несущих схожие гены, является адаптивным, если оно облегчает вероятность воспроизведения подобных генов в следующих поколениях. Сформулированные так называемой теорией относительного отбора, живые существа выбираются для поддержки своих родственников — по отношению к пропорции, указанной их родословной, — к тем, у кого есть дубликат их генов. Когда поддержка, направленная на них, это приводит к росту их шансов на выживание и размножение, благосклонность возвращается в виде генетической выгоды для самоотверженных людей. Помимо ближайших родственников, даже супруги или друзья могут иметь генетические копии определенных антропометрических качеств, установок и характеристик» (Bereczkei, 1999). Теория генетического сходства предполагает, что живые существа могут распознавать генетически похожие существа, и они ведут себя одинаково альтруистически с этими «незнакомыми людьми», как со своими родственниками (Rushton, 1989) (Bereczkei, 1999; Hargitai, 2008). Несколько исследований подтверждают, что генетический отбор является признаком не только животных, но и людей (Bereczkei, 1999). «Нам удалось обнаружить множество генетических компонентов в межличностном выборе и предпочтениях супругов и друзей» (Bereczkei, 1999). Также выяснилось, что «стремление к адекватности между партнерами коррелирует с наследственными тенденциями данной характеристики — чем более доминирующим является физическая или личностная черта с точки зрения ее генетического характера, тем более выраженными являются его избирательные тенденции» (Bereczkei, 1999).
В настоящее время современные исследования обеспечивают все более стабильную поддержку наследования болезни с одним изменением. В противоположность убеждению Сонди, в то время как присутствие данной характеристики обеспечивается геном, современные исследования указывают на то, что на самом деле это обеспечивается тысячами генов, которые взаимодействуют не только друг с другом, но и с окружающей их средой (Káplár, 2016; Gyöngyösiné Kiss, 1999).
Генетическая предрасполложенность выбора партнера была предметом нескольких исследований. Генетический маркерный анализ, проведенный Раштоном в 1989 году, показал, что супружеские отношения также означают связь в генах, поскольку пары представляют более серьезные генетические сходства, чем случайным образом отобранные и сравнивающиеся люди (Bereczkei & Gyuris, 2007).
Чтобы проверить свои предыдущие исследования, Раштон провел еще одно генетическое исследование с Бонсом в 2005 году, где они исследовали генотипы монозиготных и дизиготных близнецов, супругов и друзей. Согласно результатам, коэффициент сходства составлял 0,53 у монозиготных близнецов, 0,32 у дизиготных близнецов, 0,32 у супружеских пар, а 0,2 у друзей. Результаты его исследования показали, что супруги и друзья генетически похожи в той же пропорции, что и дизиготные близнецы (Rushton, 2005; Vajda & Gyöngyösiné Kiss, 2015).
Помимо зарубежных стран, в Венгрии было проведено несколько исследований, также для подтверждения существования генотропизма. В 2008 году, под руководством Enikő Kiss Gyöngyösiné, 45 пар (в возрасте 20-35 лет) были обследованы с помощью 10-ти профильного теста Сонди, который «отслеживает» побуждающие факторы. Помимо побуждающих факторов, они также изучали подобную латентность. Исследование показало, что большинство пар имеют одинаковые побуждающие факторы. Это поддерживает теорию сходства, как с точки зрения клинического анализа, так и статистики (Gyöngyösiné Kiss, 2008).
В своей докторской диссертации в 2016 году Иштван Матяс Каплар (István Mátyás Káplár) связал тест Сонди с функциональной магнитно-резонансной томографией (fMRI). Во время своих исследований он изучил аффективную оценку обработки информации, продемонстрировав участникам снимки теста Сонди, после чего им пришлось выбирать, к какому индивидууму они чувствовали симпатию или антипатию. Поскольку люди на фотографиях были незнакомыми для участников исследования, они не могли полагаться на когнитивные навыки, основанные на ранее достигнутых знаниях при обработке информации.
Поэтому в таких ситуациях мы полагаемся на наши эмоциональные навыки, или «внутреннее чутье». Такая эмоциональная информация, или «личные импульсы», происходят от наших личностей. То же самое происходит в реальной жизни, когда мы сначала видим незнакомца и сразу знаем, привлекателен он или нет. Во время эксперимента участники заполнили многоплановый личностный опросник (MMPI), который состоит из 556 утверждений и 13 шкал (ипохондрия, депрессия, истерия, психопатия, мужская или женская, паранойя, психоз, шизоидное расстройство личности, гипомания, социальная интроверсия, лживость, верность, шкала коррекции).
Результаты исследований fMRI подтвердили тот факт, что на наших ранних этапах обработки информации мы действительно полагаемся на нашу аффективную информацию. Кроме того, инстинкт-объекты теста Сонди и анкеты MMPI тесно коррелируют, что подтверждает проверку теста Сонди на основе генотипов.
Соответствие этих двух исследований подтверждает, что решения относительно выбора симпатичных и антипатичных картин были обусловлены не случайными факторами, а обусловленными генетически определенными личностными чертами (Káplár, 2016).
Было создано множество концепций, связанных с генотропизмом. Одна из ранних концепций была записана самим Леопольдом Сонди в 1911 году в теме выбора героев писателями романов. Объектом этой работы была личность Достоевского, в которой он предположил, что частое появление убийц, монахов и воров в качестве главных героев в его работе может быть связано с некоторыми унаследованными генами. Однако, в тот момент у Сонди не было никаких фактических доказательств. Годы спустя, в 1940 году, российско-французский историк и биограф Анри Труайя проследил родословную Достоевского до XVI века. Он получил удивительные результаты: среди предков Достоевского были убийцы, воры, мошенники, священники, монахи, священнослужители, пророки. Это исследование подтвердило предыдущее предположение Леопольда Сонди (Hughes, 2000; Gyöngyösiné Kiss, 1999).
«Подобная история с Оноре де Бальзаком, который снова и снова ставит героя Вотрена в своих романах» (Gyöngyösiné Kiss, 1999). Мы предположили, что притязательная сила генотропизма также является причиной этого, так как в 1819 году выяснилось, что брат отца Бальзака был обвинен в убийстве и приговорен к смертной казни (Gyöngyösiné Kiss, 1999).
Было высказано мнение о том, что основанный на генотипах тест Сонди может быть представлен медицинским наукам, поскольку он рассматривает концепцию болезней и смерти с совершенно другой (био-психо-социологической) точки зрения и может образовывать связь между медицинским полем и полем медицинской психологии. Таким образом, сверхтехнологическое состояние медицинских наук может стать более эффективным и ориентированным на человека, в то время как использование систематических психологических методов может способствовать развитию исследований, лечения и личных тренировок (Dumitru, 2002).
Возрастающее число теорий, эволюционно биологических, психологических и генетических исследований подтверждает обоснованность генотропизма и его коррелированный тест, тест Сонди, и открывает все больше и больше дверей к пониманию человеческой личности с точки зрения глубинной психологии, а также исследуют незаметные факторы лежащие в основе каждого действия человека. Конфликты, связанные с теорией Сонди, будут интересовать только «кустарную» психологию, пока все более продвигающиеся исследования не утихомирят какие-либо сомнения.
Литература
Benedek, I. (1987). Az ösztönök világa. (World of instincts). Budapest: Minerva Kiadó. Bereczkei T. & Gyuris P. (2007). Ödipusz-komplexus, párválasztás, imprinting; egy Freudi koncepció lehetséges újraértelmezése. (Oedipal complex, choosing mate, imprinting, possible reinterpretation of a concenption of Feud). Thalassa, 18. (2-3), 141-164.
Bereczkei, T. (1999). Szondi és a modern biológia. (Szondi and the modern biology). In Gyöngyösiné K. E. (Szerk.). (1999). Szondi Lipót. (Leopold Szondi). (pp. 158-165). Budapest: Új Mandátum Könyvkiadó.
Bereczkei, T. (2003). Evolúciós pszichológia. (Evolutionary psychology). Budapest: Osiris Kiadó.
Bürgi-Meyer, K. (1996). „ A laboratórium egy lázasan dolgozó hangyatársadalom”. („The laboratory is an ant society that works at a high pressure”). Thalassa, 7. (2), 83-103.
Dumitru, I. (2002). Medical Psychology in fate analysis. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse. 2002. (22), 45-51.
Gyöngyösiné Kiss, E. (1999). Szondi Lipót. (Leopold Szondi). Budapest: Új Mandátum Könyvkiadó.
Gyöngyösiné Kiss, E. (2002). Modern Theories on Biological Foundations of Personality. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse. 2002. (22), 90-105.
Gyöngyösiné Kiss, E. (2007) Személyiség és családi tudattalan Szondi sorspszichológiájában (Personal and family unconcious in the fate psychology of Szondi) In: Gyöngyösiné Kiss Enikő & Oláh Attila (Szerk.) (2007). Vázlatok a személyiségről – a személyiség-lélektan alapvető irányzatainak tükrében. ( Outlines of personality- considering the standard streams of personal psychology). (pp. 190-202). Budapest, Új Mandátum Könyvkiadó.
Gyöngyösiné Kiss, E. (2016). In memory of Leopold Szondi ont he 20th anniversary of his death. Szondiana, Journal of Fate-analysis and contributions to depth psychology. 2016. (36), 45-49.
Gyöngyösiné Kiss, E., Sajabó, H. & Káplár, M. I. (2008). Genotropistic theory of the choice in love. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse. 2008. (28), 156-169.
Gyöngyösiné Kiss. E. (1999). Szondi Lipót sorsanalízise - Az elmélet tudománytörténeti, eszmetörténeti megközelítésben. (Fate analysis of Leopold Szondi – the theory’s historical and ideal approaching) http://pea.lib.pte.hu/bitstream/handle/pea/15193/gyongyosine-kiss-eniko-tezis-hun1999.pdf?sequence=2&isAllowed=y
Gyöngyösiné Kiss, E. Personality and the Familial Unconscious in Szondi’s Fate-Analysis. http://www.szondi.pte.hu/document/fate-analysis.pdf
Hargitai, R. (2008). Sors és történet. ( Fate and history). Budapest: Új Mandátum Könyvkiadó.
Hughes, R. A. (1997). Paroxysmal Genotropism: An Existentialist Perspective. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse, 1997(2), 52-62.
Hughes, R. A. (2000). Destinity and Death in the Dostevsky Biographie. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse. 2000. (20), 34-46.
Jüttner, F. (2009). Vom Unbewussten-dem familiären und dem adaptiven. Zum Verständnis des Genotropismus. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse. 2009. (29), 41-47.
Káplár, M. I. (2016). Meglátni és megítélni. Az információfeldolgozás korai szakaszában megjelenő affektív tényezők és ezek személyiségbeli meghatározottsága fMRI-vel és Szondi-teszttel. (Doktori értekezés). (First sight and judge. The appearer affective factors in the early period of information adaptation and their personality definiteness with fMRI and Szondi-test, PhD dissertation). http://pszichologia.pte.hu/sites/pszichologia.pte.hu/files/files/files/dok/disszert/d-kaplar_matyas-2016.pdf
Lukács, D. (2016). A Szondi-teszt korszerű értelmezése. (Modern explanation of Szondi-test). Budapest: Oriold és Társai Kiadó és Szolgáltató Kft.
Müller, M. Z. (1997). Jenseits von Dur und Moll. Bemerkungen zu Szondis Theorie der Geschlechterverhältnisse. Szondiana, Zeitschrift für Tiefenpsxchologie und Beiträge zur Schicksalanalyse, 1997(2), 6-29.
Rushton, P. J. & Bons, T. A. (2005). Mate Choice and Friendship in Twins. Evidence for Genetic Similarity. Psychological Science, 2005. (16/7), 555-559.
Szondi, L. (1969). Káin a törvényszegő, Mózes a törvényalkotó. (Cain the law-breaker, Moses the lawmaker). Budapest: Gondola Kiadó.
Szondi, L. (1996). A tudattalan nyelvei: szimptóma, szimbólum, választás. (The languages of the unconcious: symptom, symbol, choice). Thalassa, 7. (2), 61-82.
Szondi, L. (1996). Ember és sors. (Person and fate). Budapest: Kossuth Könyvkiadó.
Szondi, L. (1996). Sorsanalízis és önvallomás. (Fate analysis and confession). Thalassa, 7. (2), 5-38.
Szondi, L. (2002). A Szondi-teszt. A kísérleti ösztöndiagnosztika tankönyve. (Szondi test. The textbook of experimental instinct diagnostic). Budapest: Hatodik Síp, Új Mandátum Könyvkiadó.
Vajda, D. & Kiss, E. (2015). Genomes in love. Szondiana, Journal of Fate-analysis and contributions to depth psychology. 2015. (35), 61-67.
Varga, N. (2016) Humanisták és káinok a társadalmi környezetben Szondi Lipót politikai pszichológiája alapján. (Humanists and Cains in the social circumstances due to Leopold Szondi’s political psychology). In: Bodnár G. (Szerk.) (2016). Humántudományok - innováció - diverzitás. ( Humanities – innovation – diversity). (pp. 103-130).Sopron: Nyugat-magyarországi Egyetem Kiadó.
Vleminck, J. D. (2008). „Es ist Schwer, Ein Mensch zu Werden”. A pszichoanalízis tragikus humanizmusa. (The tragical humanism of psychoanalysis). Thalassa, 19. (3), 69-83.
Источник: Szondiana, 2017
Перевод на русский язык: Ильюша Светлана
